четверг, 14 мая 2009
я...
015 Пробуждение.
Не самый приятный сон, и не самое приятное пробуждение.
Глаза резко раскрываются, и ожидают удар света, но его не происходит.
Вокруг ещё достаточно темно, и еле видны очертания комнаты и её содержимого. Но за окном уже достаточно светло, чтобы видеть соседний дом и его окна, деревья с их ветками, припаркованные машины, скамейки и всё остальное, присущее каждому нормальному двору.
Пытаешься опять заснуть, но бесполезно - в голову лезет слишком много мыслей.
Глаза медленно изучают потолок, иногда натыкаясь на лампу, иногда на трещинки.
Сам себе приказываешь спать, но сам же себе не подчиняешься.
Понимаешь, что ещё слишком рано, и что лучше бы поспать, но не можешь, просто не можешь.
Наконец-то осознав то, что сон уже не вернётся, встаёшь, натягиваешь на своё тело одежду, и плавно перетекаешь на кухню.
Ставишь чайник, голове определённо нужен кофеин.
Садишься на табуретку, рядом со столом.
Смотришь на цветок на окне, и сам удивляешься, как он ещё способен выживать в этой квартире.
Смотришь в окно, на улице стало чуть светлее, и уже видны кирпичики домов, и мокрые травинки, на редких кусочках земли, в этом бетонном дворе.
Но вот свист чайника, и уже наводишь дешёвый растворимый кофе, как бы его не ненавидишь, а приходится пить, нормальное кофе кончилось уже дня три назад.
Порция кофеина и голова чуть прояснилась, вторая порция - и уже тошнит от этого противного кофе, третья порция - явно лишняя.
Открываешь холодильник, но он как всегда практически пуст, на полке дверце находишь два яйца - ну что ж, сегодня на завтрак омлет
Пока яйца пригорали к сковороде, глаза опять устремились в окно - серые краски постепенно становятся всё ярче, но всё ещё не всё улавливается взглядом.
Пригоревший омлет, ну что ж, хоть что-то.
Дожёвывая хрустящий и потемневший омлет, замечаешь, что на улице появляются первые люди, странно видеть людей на улице в такую рань, да ещё и в выходной.
Просто сидишь, сидишь на той же двухместной кровати, а минуты пролетают мимо.
И вот я уже часа полтора как проснулся, и на улице уже совсем светло, и комната, наконец-то, наполнилась солнечным светом.
На улице кипит жизнь, кто куда, но я просто сижу.
Сегодня выходной, а значит впереди целый день для себя.
Но не для всех…
Не самый приятный сон, и не самое приятное пробуждение.
Глаза резко раскрываются, и ожидают удар света, но его не происходит.
Вокруг ещё достаточно темно, и еле видны очертания комнаты и её содержимого. Но за окном уже достаточно светло, чтобы видеть соседний дом и его окна, деревья с их ветками, припаркованные машины, скамейки и всё остальное, присущее каждому нормальному двору.
Пытаешься опять заснуть, но бесполезно - в голову лезет слишком много мыслей.
Глаза медленно изучают потолок, иногда натыкаясь на лампу, иногда на трещинки.
Сам себе приказываешь спать, но сам же себе не подчиняешься.
Понимаешь, что ещё слишком рано, и что лучше бы поспать, но не можешь, просто не можешь.
Наконец-то осознав то, что сон уже не вернётся, встаёшь, натягиваешь на своё тело одежду, и плавно перетекаешь на кухню.
Ставишь чайник, голове определённо нужен кофеин.
Садишься на табуретку, рядом со столом.
Смотришь на цветок на окне, и сам удивляешься, как он ещё способен выживать в этой квартире.
Смотришь в окно, на улице стало чуть светлее, и уже видны кирпичики домов, и мокрые травинки, на редких кусочках земли, в этом бетонном дворе.
Но вот свист чайника, и уже наводишь дешёвый растворимый кофе, как бы его не ненавидишь, а приходится пить, нормальное кофе кончилось уже дня три назад.
Порция кофеина и голова чуть прояснилась, вторая порция - и уже тошнит от этого противного кофе, третья порция - явно лишняя.
Открываешь холодильник, но он как всегда практически пуст, на полке дверце находишь два яйца - ну что ж, сегодня на завтрак омлет
Пока яйца пригорали к сковороде, глаза опять устремились в окно - серые краски постепенно становятся всё ярче, но всё ещё не всё улавливается взглядом.
Пригоревший омлет, ну что ж, хоть что-то.
Дожёвывая хрустящий и потемневший омлет, замечаешь, что на улице появляются первые люди, странно видеть людей на улице в такую рань, да ещё и в выходной.
Просто сидишь, сидишь на той же двухместной кровати, а минуты пролетают мимо.
И вот я уже часа полтора как проснулся, и на улице уже совсем светло, и комната, наконец-то, наполнилась солнечным светом.
На улице кипит жизнь, кто куда, но я просто сижу.
Сегодня выходной, а значит впереди целый день для себя.
Но не для всех…
пятница, 08 мая 2009
я...
014 Да.
Я раскрываю глаза.
Вокруг опять та же самая комната, моя комната.
Я просто сажусь, сажусь на край кровати. Вокруг так светло, так ясно.
Плавно поворачиваю голову, что б посмотреть на солнце, но за окном я ничего не вижу, ничего далее оконной рамы.
Лёгкая дрожь пробежалась по моему телу, но я просто отвернулся.
Мои глаза внимательно изучают всё вокруг, но я не могу видеть ничего определённого, я лишь вижу образ моей комнаты, без пыли и трещин, без букв и слов, без лишних деталей. Вокруг моя комната, но без изъянов присущих ей ежедневно.
Я только подумал о том, что бы встать, но я уже на ногах, посреди комнаты, лицом к окну и пустоте за ним.
Пустота, загадочная пустота так тянет, неизведанность того, что ждёт меня там, столь сильно тянет, и я невольно шагаю в её сторону, но ничего не происходит.
Я делаю ещё шаг, ещё.
И вот я уже у окна, пустота так близко, она тянет ещё сильнее.
Моя правая рука поднимается и тянется к ней, но натыкается на холодное стекло. Но на этом холодном стекле нет столь знакомой мне трещины.
Рука медленно охватывает ручку окна, и осторожно, слегка двигает её.
Щелчок, такое ощущение, что он в дали, а не тут, рядом со мной.
Рука плавно открывает окно, и вот пустота передо мной.
Передо мной неизведанное, манящее, но я не осмеливаюсь к ней даже прикоснутся, я не осмеиваюсь вообще двигаться, как будто боюсь спугнуть, разрушить, уничтожить.
Я стою, стаю лицом к пустоте, пытаюсь найти в ней, хоть что-то, что-то реальное, что-то, что так сильно меня завёт.
Вокруг пролетают столь нематериальные и бесконечные минуты, а я просто стаю.
Но вот, нетерпеливо рука, с лёгкой дрожью, тянется к неизведанному, но она остановилась, остановилась за долю секунды до соприкосновения.
И вот я стою с протянутой рукой к неизведанному.
Я готов вечность так стоять, я слишком боюсь сделать последний шаг.
Но пустота не готова ждать, она делает этот последний шаг, и моя рука касается её, и в этот короткий миг я испытал всё счастье, что было в моей жизни, но вместе с ним я ощутил и всю боль, всю нестерпимую боль, пережитую мной.
Рука инстинктивно вырвалась из пустоты, но это уже была не просто моя рука, эта была рука меня старого и вялого, больного, и теряющего последние капли жизни. Рука ныла болью, ужасающей болью, но это ни что, по сравнению с тем, что я пережил, коснувшись пустоты.
Я моментально и без каких либо раздумий обернулся и побежал к двери.
Из зеркала, висящего на двери, на меня смотрел я старый и мучащийся, но я равнодушно распахнул дверь.
Но вместо моей прихожей, я оказался в коридоре, в коридоре с сотнями одинаковых дверей.
В панике я сделал шаг назад, но пустота нагоняла меня, пути назад уже нет.
Я бегу вдоль коридора, но коридор не кончался, вокруг лишь одинаковые двери, впереди бесконечность, а позади столь устрашающая пустота.
Но я бегу, бегу с надеждой увидеть впереди выход, но вот мои глаза нащупывают впереди что-то, что-то, чего здесь недолжно быть.
Я бегу изо всех сил.
И вот я уже могу понять, что что-то впереди это человек, человек, идущий мне на встречу.
Сделав ещё несколько шагов, я узнаю в человеке себя, себя слишком спокойного. А за мной спокойным, также следует пустота, такая же ужасная пустота, но я второй хладнокровен и бесстрашен.
И вот я стою лицом к лицу с самим собой. Но я не вижу не одной эмоции во взгляде себя второго, я не вижу ничего в глазах себя второго.
И вот впереди я без чувств, далее пустота, позади пустота.
И что мне теперь делать?
Что?
Что делать, когда вокруг лишь неизведанность, пустота и боль?
Я весь дрожу, от страха и боли, я уже не чувствую своего тела, я лишь чувствую нестерпимую боль вместо него. Но я второй, я без эмоций и чувств, просто стою, стою бездвижно и непоколебимо.
Что мне делать?
Пространство коридора всё сужается, пустота всё ближе, а вместе с ней всё сильнее боль и страх.
И вот пустота уже в секунде до соприкосновения со мной и мной без чувств, без эмоций.
Что мне делать?
Я просто стою, испытывая самый сильный страх и самую нестерпимую боль.
И вот, за секунду до конца я замечаю по бокам две двери, две абсолютно одинаковые двери.
Но в одной двери появляется трещина, и из этой трещины просачивается тонкой струйкой свет, свет столь яркий и тёплый.
Я распахиваю ту дверь, ту дверь с трещиной.
Меня всего поглощает яркий свет.
Этот свет стирает всю боль и весь страх.
Я не вижу нечего в этом свечении лишь ту самую дверь с трещиной, а в ней пустота поглощает меня без эмоций, и в последнюю секунду, когда я второй ещё существую, я второй произношу лишь одно слово -
"да".
Я раскрываю глаза.
Вокруг опять та же самая комната, моя комната.
Я просто сажусь, сажусь на край кровати. Вокруг так светло, так ясно.
Плавно поворачиваю голову, что б посмотреть на солнце, но за окном я ничего не вижу, ничего далее оконной рамы.
Лёгкая дрожь пробежалась по моему телу, но я просто отвернулся.
Мои глаза внимательно изучают всё вокруг, но я не могу видеть ничего определённого, я лишь вижу образ моей комнаты, без пыли и трещин, без букв и слов, без лишних деталей. Вокруг моя комната, но без изъянов присущих ей ежедневно.
Я только подумал о том, что бы встать, но я уже на ногах, посреди комнаты, лицом к окну и пустоте за ним.
Пустота, загадочная пустота так тянет, неизведанность того, что ждёт меня там, столь сильно тянет, и я невольно шагаю в её сторону, но ничего не происходит.
Я делаю ещё шаг, ещё.
И вот я уже у окна, пустота так близко, она тянет ещё сильнее.
Моя правая рука поднимается и тянется к ней, но натыкается на холодное стекло. Но на этом холодном стекле нет столь знакомой мне трещины.
Рука медленно охватывает ручку окна, и осторожно, слегка двигает её.
Щелчок, такое ощущение, что он в дали, а не тут, рядом со мной.
Рука плавно открывает окно, и вот пустота передо мной.
Передо мной неизведанное, манящее, но я не осмеливаюсь к ней даже прикоснутся, я не осмеиваюсь вообще двигаться, как будто боюсь спугнуть, разрушить, уничтожить.
Я стою, стаю лицом к пустоте, пытаюсь найти в ней, хоть что-то, что-то реальное, что-то, что так сильно меня завёт.
Вокруг пролетают столь нематериальные и бесконечные минуты, а я просто стаю.
Но вот, нетерпеливо рука, с лёгкой дрожью, тянется к неизведанному, но она остановилась, остановилась за долю секунды до соприкосновения.
И вот я стою с протянутой рукой к неизведанному.
Я готов вечность так стоять, я слишком боюсь сделать последний шаг.
Но пустота не готова ждать, она делает этот последний шаг, и моя рука касается её, и в этот короткий миг я испытал всё счастье, что было в моей жизни, но вместе с ним я ощутил и всю боль, всю нестерпимую боль, пережитую мной.
Рука инстинктивно вырвалась из пустоты, но это уже была не просто моя рука, эта была рука меня старого и вялого, больного, и теряющего последние капли жизни. Рука ныла болью, ужасающей болью, но это ни что, по сравнению с тем, что я пережил, коснувшись пустоты.
Я моментально и без каких либо раздумий обернулся и побежал к двери.
Из зеркала, висящего на двери, на меня смотрел я старый и мучащийся, но я равнодушно распахнул дверь.
Но вместо моей прихожей, я оказался в коридоре, в коридоре с сотнями одинаковых дверей.
В панике я сделал шаг назад, но пустота нагоняла меня, пути назад уже нет.
Я бегу вдоль коридора, но коридор не кончался, вокруг лишь одинаковые двери, впереди бесконечность, а позади столь устрашающая пустота.
Но я бегу, бегу с надеждой увидеть впереди выход, но вот мои глаза нащупывают впереди что-то, что-то, чего здесь недолжно быть.
Я бегу изо всех сил.
И вот я уже могу понять, что что-то впереди это человек, человек, идущий мне на встречу.
Сделав ещё несколько шагов, я узнаю в человеке себя, себя слишком спокойного. А за мной спокойным, также следует пустота, такая же ужасная пустота, но я второй хладнокровен и бесстрашен.
И вот я стою лицом к лицу с самим собой. Но я не вижу не одной эмоции во взгляде себя второго, я не вижу ничего в глазах себя второго.
И вот впереди я без чувств, далее пустота, позади пустота.
И что мне теперь делать?
Что?
Что делать, когда вокруг лишь неизведанность, пустота и боль?
Я весь дрожу, от страха и боли, я уже не чувствую своего тела, я лишь чувствую нестерпимую боль вместо него. Но я второй, я без эмоций и чувств, просто стою, стою бездвижно и непоколебимо.
Что мне делать?
Пространство коридора всё сужается, пустота всё ближе, а вместе с ней всё сильнее боль и страх.
И вот пустота уже в секунде до соприкосновения со мной и мной без чувств, без эмоций.
Что мне делать?
Я просто стою, испытывая самый сильный страх и самую нестерпимую боль.
И вот, за секунду до конца я замечаю по бокам две двери, две абсолютно одинаковые двери.
Но в одной двери появляется трещина, и из этой трещины просачивается тонкой струйкой свет, свет столь яркий и тёплый.
Я распахиваю ту дверь, ту дверь с трещиной.
Меня всего поглощает яркий свет.
Этот свет стирает всю боль и весь страх.
Я не вижу нечего в этом свечении лишь ту самую дверь с трещиной, а в ней пустота поглощает меня без эмоций, и в последнюю секунду, когда я второй ещё существую, я второй произношу лишь одно слово -
"да".
четверг, 07 мая 2009
я...
013 Созерцание.
И вот я сижу на своей двухместной кровати, один, в тишине.
Я просто сижу, бесцельно смотрю, смотрю на стену со старыми обоями, смотрю на потолок покрытый толстым слоем белил, смотрю на пол, крашенный в коричневый цвет, смотрю на не включённый телевизор, смотрю на полный книжный шкаф, смотрю на стареньки стол, на облупившийся слой лака на нём, смотрю на пылинки, скопившиеся в углах комнаты, смотрю на дверь в прихожую, смотрю на зеркало, висящее на этой двери, смотрю на отражение в этом зеркале, смотрю на человека, смотрю на себя, на себя зеркального.
Я не знаю, как долго я уже так сижу. Я не знаю, что нового я ищу в этой, столь знакомой квартире. Я не знаю, зачем я так сижу, но я и не знаю причины, по которой я не должен этого делать.
В комнате постепенно становится темнее, свет неспешно покидает меня.
И вот я всё так же бездвижно сижу, сижу и смотрю на всё вокруг, но уже глаза улавливают меньше, я уже не вижу рисунка на обоях, и не вижу трещинок на коричневом полу, и не вижу названия на корках книг в шкафу, и не вижу облупившийся лак на столе, и не вижу пылинок в углах комнаты, и я вижу лишь контуры в зеркале, это уже не я, это просто контуры любого из людей.
И вот последняя капля солнечного света растворилась, и теперь вокруг лишь темнота и я уже не вижу ничего, но я всё так же смотрю, смотрю в пустоту темноты.
Постепенно в темноте прорезаются знакомые контуры, но я уже не способен смотреть, я слишком устал, я слишком сильно хочу уснуть, сон, он так сильно меня манит,
но я сижу...
И вот я сижу на своей двухместной кровати, один, в тишине.
Я просто сижу, бесцельно смотрю, смотрю на стену со старыми обоями, смотрю на потолок покрытый толстым слоем белил, смотрю на пол, крашенный в коричневый цвет, смотрю на не включённый телевизор, смотрю на полный книжный шкаф, смотрю на стареньки стол, на облупившийся слой лака на нём, смотрю на пылинки, скопившиеся в углах комнаты, смотрю на дверь в прихожую, смотрю на зеркало, висящее на этой двери, смотрю на отражение в этом зеркале, смотрю на человека, смотрю на себя, на себя зеркального.
Я не знаю, как долго я уже так сижу. Я не знаю, что нового я ищу в этой, столь знакомой квартире. Я не знаю, зачем я так сижу, но я и не знаю причины, по которой я не должен этого делать.
В комнате постепенно становится темнее, свет неспешно покидает меня.
И вот я всё так же бездвижно сижу, сижу и смотрю на всё вокруг, но уже глаза улавливают меньше, я уже не вижу рисунка на обоях, и не вижу трещинок на коричневом полу, и не вижу названия на корках книг в шкафу, и не вижу облупившийся лак на столе, и не вижу пылинок в углах комнаты, и я вижу лишь контуры в зеркале, это уже не я, это просто контуры любого из людей.
И вот последняя капля солнечного света растворилась, и теперь вокруг лишь темнота и я уже не вижу ничего, но я всё так же смотрю, смотрю в пустоту темноты.
Постепенно в темноте прорезаются знакомые контуры, но я уже не способен смотреть, я слишком устал, я слишком сильно хочу уснуть, сон, он так сильно меня манит,
но я сижу...
среда, 06 мая 2009
я...
012 Крепость одиночества.
И вот я дома, в своей квартирке, в своём убежище, и меня уже ничто не волнует, теперь я в своём мире, и никто не в состоянии его нарушить, сотрясти. Теперь между мной и остальным миром есть настоящая стена, стена в два ряда кирпичей.
Теперь никто не сможет смотреть на меня, следить за мной, указывать мне, теперь лишь я могу наблюдать за остальными через стекло с трещиной.
Теперь я другой, не такой как они, лучше или хуже, но главное другой. Я не иду на поводу у этого мира, по крайней мере, сейчас я так думаю, сейчас я уверен, что все вокруг лишь пешки, а я король, король в маске бедняка, властитель в маске раба.
Но это уверенность ни стоит и гроша, ведь я так же как и все они, слеп и глуп. Я Лишь пытаюсь создать иллюзию, иллюзию для самого себя, что я, не они, что они, не я.
Теперь я в своей крепости, крепости несокрушимой, крепости разума и мыслей, крепости реалий и вымыслов. И я в этой крепости всё, я в этой крепости бог и грешник, я в этой крепости хозяин и слуга. Я всё для этой крепости, я её стена и основание, ров и мост, ворота и башни.
Эта крепость спасает меня, но эта крепость спрятала меня от всех, всех абсолютно, не только от моих врагов, но и от моих друзей. Я в этой крепости совершенно один, я один в своей крепости одиночества. Моё одиночество держит стены моей крепости, и оно же запор в воротах, и оно же вода во рву. Но это одиночество уничтожает меня самого, меня настоящего уже нет, есть лишь я одинокий. Возможно это к лучшему, но это одиночество угнетает меня ежедневно, оно как ржавчина, медленно проедает мою натуру.
Но придёт время, и я разрушу эту крепость, я смогу сотрясти её, я смогу быть не одинок, но не сейчас, сейчас я слишком слаб, и раним, но это не на всегда, придёт время и я уничтожу свою крепость до фундамента мысли, и я смогу быть счастлив, но не сейчас, сейчас я слишком несчастен, чтоб становится счастливым. Придёт время и крепость исчезнет, придёт время и останусь лишь я, я без рамок и границ, я настоящий, я первоначальный, я идеальный.
И вот я дома, в своей квартирке, в своём убежище, и меня уже ничто не волнует, теперь я в своём мире, и никто не в состоянии его нарушить, сотрясти. Теперь между мной и остальным миром есть настоящая стена, стена в два ряда кирпичей.
Теперь никто не сможет смотреть на меня, следить за мной, указывать мне, теперь лишь я могу наблюдать за остальными через стекло с трещиной.
Теперь я другой, не такой как они, лучше или хуже, но главное другой. Я не иду на поводу у этого мира, по крайней мере, сейчас я так думаю, сейчас я уверен, что все вокруг лишь пешки, а я король, король в маске бедняка, властитель в маске раба.
Но это уверенность ни стоит и гроша, ведь я так же как и все они, слеп и глуп. Я Лишь пытаюсь создать иллюзию, иллюзию для самого себя, что я, не они, что они, не я.
Теперь я в своей крепости, крепости несокрушимой, крепости разума и мыслей, крепости реалий и вымыслов. И я в этой крепости всё, я в этой крепости бог и грешник, я в этой крепости хозяин и слуга. Я всё для этой крепости, я её стена и основание, ров и мост, ворота и башни.
Эта крепость спасает меня, но эта крепость спрятала меня от всех, всех абсолютно, не только от моих врагов, но и от моих друзей. Я в этой крепости совершенно один, я один в своей крепости одиночества. Моё одиночество держит стены моей крепости, и оно же запор в воротах, и оно же вода во рву. Но это одиночество уничтожает меня самого, меня настоящего уже нет, есть лишь я одинокий. Возможно это к лучшему, но это одиночество угнетает меня ежедневно, оно как ржавчина, медленно проедает мою натуру.
Но придёт время, и я разрушу эту крепость, я смогу сотрясти её, я смогу быть не одинок, но не сейчас, сейчас я слишком слаб, и раним, но это не на всегда, придёт время и я уничтожу свою крепость до фундамента мысли, и я смогу быть счастлив, но не сейчас, сейчас я слишком несчастен, чтоб становится счастливым. Придёт время и крепость исчезнет, придёт время и останусь лишь я, я без рамок и границ, я настоящий, я первоначальный, я идеальный.
вторник, 05 мая 2009
я...
ну что ж товарищи, читайте, читайте
продолжение скоро....
продолжение скоро....
я...
011 Моя "золотая" клетка.
Странно, но, живя в своей квартирке уже далеко не первый год, я только сейчас заметил, какая же она маленькая, тесная, как клетка для жалкой пташки, слава богу, хоть нет решёток на окнах, но это моя клетка.
Обои на стенах давно выцвели, когда-то они были рыжими вроде, но время сделало их серо-коричневыми, вдобавок обои уже давно пытаются слезть со стен. Пол, крашенный в коричневую краску, не был не чем не прикрыт, лишь легкий слой пыли. Окно, старое, деревянное, и давно уже не белое, на одном из стёкол трещина во всё окно. Под окном, батарея, сто раз покрашенная в противный жёлто-белый цвет.
Моя комната не так богата на мебель, но всё равно в ней тяжело развернуться. Здоровая двух местная кровать занимает пол комнаты. Рядом рабочий стол, он же обеденный. На подоконнике, большой, и весьма не плохой, но очень старый телевизор, на я не большой любитель телевидения, поэтому я давно отрубил антенну. Рядом, на том же подоконнике, несколько больших стопок фильмов, разных фильмов, когда-то они мне нравились, и я не по разу их пересматривал, но сейчас они уже под толстым слоем пыли. Рядом с кроватью, небольшой шкаф, до упора заполненный книгами, книгами не раз прочитанными, но в основном абсолютно забытыми. Напротив книжного шкафа, рядом со столом - комод, комод, заполненный одинаковыми футболками и джинсами, драными носками и трусами, и ещё немного шмоток по мелочи. На комоде - будильник, столь ненавистный будильник. В одной из стен, встроенный шкаф, большой шкаф, но лишь одно отделение его занято одеждой - одна куртка, одни брюки, пара рубах, и старенький плащ. На полке - кепка, шапка, шарф, перчатки, и зонт, не когда не понимал, почему кладу его к одежде. Всё остальное место забито старым хламом, то, что раньше я не посмел бы назвать хламом, мои гитары, усилитель, и пара колонок, музыкальный плеер, несколько коробок пластинок, сиди и кассет с моей ранее любимой музыкой, коробка инструментов, сломанная бытовая техника, ещё книги и пара фильмов, игровая приставка, и несколько картриджей, и ещё целая куча разного добра, всё это тщательно запрессовано в шкаф.
Кухня же, напротив была жутко пустой. Старая газовая плита не раз залитая всякими отбросами. Потрескавшаяся раковина, из которой валится грязная посуда. Небольшой, но жутко шумный холодильник, почти всегда пустой. Маленький стол, покрытый белой, на удивление чистой скатертью. Кухонный шкафчик, чуть-чуть заполненный сухпаем, а сверху кофеварка, и почти закончившийся кофе, в стеклянной банке. Ну, вот и вся кухня, за исключение небольшого цветка на окне.
Коридор, его практически нет, ели находишь место, что б сбросить кеды или ботинки, и даже не мечтаешь о том, что бы куда-нибудь присесть.
Сортир, или как говорят - туалет, тесная коробка даже без обоев.
Ванная комната, с потрескавшейся краской, и парой, пока ещё живых кафельных плит. Старая ванна, и небольшая полка с принадлежностями, шампунь, бритва, мыло и так далее.
Всё не так ужи плохо, ведь это моя клетка, моя "золотая" клетка
Странно, но, живя в своей квартирке уже далеко не первый год, я только сейчас заметил, какая же она маленькая, тесная, как клетка для жалкой пташки, слава богу, хоть нет решёток на окнах, но это моя клетка.
Обои на стенах давно выцвели, когда-то они были рыжими вроде, но время сделало их серо-коричневыми, вдобавок обои уже давно пытаются слезть со стен. Пол, крашенный в коричневую краску, не был не чем не прикрыт, лишь легкий слой пыли. Окно, старое, деревянное, и давно уже не белое, на одном из стёкол трещина во всё окно. Под окном, батарея, сто раз покрашенная в противный жёлто-белый цвет.
Моя комната не так богата на мебель, но всё равно в ней тяжело развернуться. Здоровая двух местная кровать занимает пол комнаты. Рядом рабочий стол, он же обеденный. На подоконнике, большой, и весьма не плохой, но очень старый телевизор, на я не большой любитель телевидения, поэтому я давно отрубил антенну. Рядом, на том же подоконнике, несколько больших стопок фильмов, разных фильмов, когда-то они мне нравились, и я не по разу их пересматривал, но сейчас они уже под толстым слоем пыли. Рядом с кроватью, небольшой шкаф, до упора заполненный книгами, книгами не раз прочитанными, но в основном абсолютно забытыми. Напротив книжного шкафа, рядом со столом - комод, комод, заполненный одинаковыми футболками и джинсами, драными носками и трусами, и ещё немного шмоток по мелочи. На комоде - будильник, столь ненавистный будильник. В одной из стен, встроенный шкаф, большой шкаф, но лишь одно отделение его занято одеждой - одна куртка, одни брюки, пара рубах, и старенький плащ. На полке - кепка, шапка, шарф, перчатки, и зонт, не когда не понимал, почему кладу его к одежде. Всё остальное место забито старым хламом, то, что раньше я не посмел бы назвать хламом, мои гитары, усилитель, и пара колонок, музыкальный плеер, несколько коробок пластинок, сиди и кассет с моей ранее любимой музыкой, коробка инструментов, сломанная бытовая техника, ещё книги и пара фильмов, игровая приставка, и несколько картриджей, и ещё целая куча разного добра, всё это тщательно запрессовано в шкаф.
Кухня же, напротив была жутко пустой. Старая газовая плита не раз залитая всякими отбросами. Потрескавшаяся раковина, из которой валится грязная посуда. Небольшой, но жутко шумный холодильник, почти всегда пустой. Маленький стол, покрытый белой, на удивление чистой скатертью. Кухонный шкафчик, чуть-чуть заполненный сухпаем, а сверху кофеварка, и почти закончившийся кофе, в стеклянной банке. Ну, вот и вся кухня, за исключение небольшого цветка на окне.
Коридор, его практически нет, ели находишь место, что б сбросить кеды или ботинки, и даже не мечтаешь о том, что бы куда-нибудь присесть.
Сортир, или как говорят - туалет, тесная коробка даже без обоев.
Ванная комната, с потрескавшейся краской, и парой, пока ещё живых кафельных плит. Старая ванна, и небольшая полка с принадлежностями, шампунь, бритва, мыло и так далее.
Всё не так ужи плохо, ведь это моя клетка, моя "золотая" клетка
я...
010 Другой день
В этот день с самого начала всё было не так...
Я впервые за всю мою сознательную жизнь опоздал на работу, и впервые меня это ни капли не волновало. Как ни странно никто даже не заметил этого, кроме офицера стаявшего в холле, но он был слишком занят разговором с обиженной бабулей, да и ему просто не было до меня никакого дела. Я спокойно вошёл в свой кабинетик, уселся за своим заваленным бумагами столом.
И вот с опозданием на час, но всё же я за своим столом, в окружении моих бесконечных бумаг, но сегодня я до них не дотронусь, сегодня я не буду собой обычным, сегодня я не буду заниматься бесполезной работой. Я решил просто сидеть, сидеть за своим столом, сидеть, и не более. Но на долго меня так не хватило. Когда сидишь, и нечего не делаешь, время тянется жутко медленно, так что даже работать захотелось, ну уж нет, эта работа сможет подождать хоть один день. Я решил порыться в шкафчике стола: бумаги, конечно же бумаги, но под стопкой никому уже не нужной макулатуры я обнаружил старую потрёпанную книгу - хоть что-то что бы убить время.
Книга была мятая и грязная, сразу видно, что ей около десятка лет, мягкая обложка еле держалась, странный непонятный рисунок на лицевой стороне, ни автора, ни названия, ни чего, а сзади просто жёлтый лист, пустой лист. Хоть эта книга и лежала у меня в столе, но я её видел в первый раз, может осталась от бывшего хозяина кабинета, а может кто-нибудь положил из моих редких посетителей, и благополучно забыл, да и неважно как она сюда попала. Открыв книгу, сразу замечаешь, что её читал не один десяток людей - часть страниц еле держалась, у некоторых были подогнуты углы, на полях было что-то нацарапано карандашом, не понятным почерком, но эти полустёршиеся строчки не поддавались прочтению, так же карандашом были подчёркнуты некоторые фразы, обведены слова, а некоторые и вовсе зачёркнуты. Не предисловия, не названия главы, не посвящения, ничего, просто голый текст, который, кажется, вовсе не делится ни то, что на главы, а даже на абзацы.
Ну что ж, начнём...
Я уткнулся в книгу с головой, но спустя две страницы я осознал, что ни слова из прочитанного не понимаю. Чушь какая-то. Предложения обрываются на полуслове, меж них нет ни какой связи, и вообще складывается впечатление, что это фразы разных людей, и вполне возможно сумасшедших. Кто же будет писать про какой-то тёмный четверг, про жёлтую кляксу, про второго избранного, про старый потрескавшийся табурет и про круглый дом. Однозначно чушь.
Книга полетела в мусорную корзину. Теперь в моём крошечном кабинете меньше лишнего хлама.
Я пытался придумать, чем убить время, но в моём кабинете не было ничего интересного, ничего достойного моего внимания.
Я решил покинуть столь раздражающее меня помещение. Как только я вышел из своей норы, как я уже пожалел об этом. Опять этот надоедливый сосед по кабинету. Опять его привет-как-дела, но сегодня другой день, и я не промолчу как обычно, я скажу, что всё почти замечательно, только уста от работы, а в ответ услышу, что у него всё аналогично, что он уже третий месяц толком не работает, ибо желание пропало окончательно, теперь он просто делает вид что работает, и что это секрет, и не нужно об этом говорить. И я конечно же молчал бы об этом, но сегодня другой день. Я сказал что пойду прогуляюсь, и услышал в ответ - удачи. Я одобряюще кивнул, и пошёл, пошёл на третий этаж, прямо по коридору, прямо в кабинет моего начальника, и мне без разницы, что меня отчитают за то что я опоздал, главное у меня будет шанс сделать кому-то плохо, тем более этому надоедливому “безымённому” соседу.
Я без стука вошёл в кабинет и сразу с лёту сказал, что у нас в участке есть личность которая е работает, но в ответ вместо вопроса кто же это, я услышал - а вы, собственно говоря, кто? Я, я представился, имя, фамилия, должность. Мой начальник просто кивнул, и сделал вид, что понял кто я такой. Он даже не стал спрашивать, на кого я докладываю, он просто сказал, что разберётся, и попросил покинуть кабинет.
Ни то, что бы я был чрезмерно доволен собой, вдобавок я даже знал, что моего соседа не как не накажут, но всё же мое настроение приподнялось.
Приближался обед, но я не пошёл в эту богом забытую столовую. Я пошёл в закусочную в двух кварталах от участка. Дорога оказалась чуть длиннее, чем я предполагал. Когда я добрался, мой обед уже практически закончился, но я спокойно уселся, и заказал нормальной человеческой еды и хорошее кофе, кофе со вкусом кофе, настоящего кофе. Давно я так хорошо не ел. Во время трапезы, я чуток по заигрывал с официанткой, и она даже оставила свой номер телефона, и просила позвонить, когда будет скучно- развлечёмся, давно я не слышал этого слова.
Неспешная прогулка обратно в участок, и вот осталось отсидеть пару часов и можно идти домой. Возможно, впервые я ушёл с работы так рано. Практически раньше всех, лишь мой сосед умудрился слинять раньше. Я поймал такси и доехал до своей лачуги за пару минут, сунул водителю мятую купюру, быстро добрался до своей квартиры, вставил ключ. Щелчок.
В этот день с самого начала всё было не так...
Я впервые за всю мою сознательную жизнь опоздал на работу, и впервые меня это ни капли не волновало. Как ни странно никто даже не заметил этого, кроме офицера стаявшего в холле, но он был слишком занят разговором с обиженной бабулей, да и ему просто не было до меня никакого дела. Я спокойно вошёл в свой кабинетик, уселся за своим заваленным бумагами столом.
И вот с опозданием на час, но всё же я за своим столом, в окружении моих бесконечных бумаг, но сегодня я до них не дотронусь, сегодня я не буду собой обычным, сегодня я не буду заниматься бесполезной работой. Я решил просто сидеть, сидеть за своим столом, сидеть, и не более. Но на долго меня так не хватило. Когда сидишь, и нечего не делаешь, время тянется жутко медленно, так что даже работать захотелось, ну уж нет, эта работа сможет подождать хоть один день. Я решил порыться в шкафчике стола: бумаги, конечно же бумаги, но под стопкой никому уже не нужной макулатуры я обнаружил старую потрёпанную книгу - хоть что-то что бы убить время.
Книга была мятая и грязная, сразу видно, что ей около десятка лет, мягкая обложка еле держалась, странный непонятный рисунок на лицевой стороне, ни автора, ни названия, ни чего, а сзади просто жёлтый лист, пустой лист. Хоть эта книга и лежала у меня в столе, но я её видел в первый раз, может осталась от бывшего хозяина кабинета, а может кто-нибудь положил из моих редких посетителей, и благополучно забыл, да и неважно как она сюда попала. Открыв книгу, сразу замечаешь, что её читал не один десяток людей - часть страниц еле держалась, у некоторых были подогнуты углы, на полях было что-то нацарапано карандашом, не понятным почерком, но эти полустёршиеся строчки не поддавались прочтению, так же карандашом были подчёркнуты некоторые фразы, обведены слова, а некоторые и вовсе зачёркнуты. Не предисловия, не названия главы, не посвящения, ничего, просто голый текст, который, кажется, вовсе не делится ни то, что на главы, а даже на абзацы.
Ну что ж, начнём...
Я уткнулся в книгу с головой, но спустя две страницы я осознал, что ни слова из прочитанного не понимаю. Чушь какая-то. Предложения обрываются на полуслове, меж них нет ни какой связи, и вообще складывается впечатление, что это фразы разных людей, и вполне возможно сумасшедших. Кто же будет писать про какой-то тёмный четверг, про жёлтую кляксу, про второго избранного, про старый потрескавшийся табурет и про круглый дом. Однозначно чушь.
Книга полетела в мусорную корзину. Теперь в моём крошечном кабинете меньше лишнего хлама.
Я пытался придумать, чем убить время, но в моём кабинете не было ничего интересного, ничего достойного моего внимания.
Я решил покинуть столь раздражающее меня помещение. Как только я вышел из своей норы, как я уже пожалел об этом. Опять этот надоедливый сосед по кабинету. Опять его привет-как-дела, но сегодня другой день, и я не промолчу как обычно, я скажу, что всё почти замечательно, только уста от работы, а в ответ услышу, что у него всё аналогично, что он уже третий месяц толком не работает, ибо желание пропало окончательно, теперь он просто делает вид что работает, и что это секрет, и не нужно об этом говорить. И я конечно же молчал бы об этом, но сегодня другой день. Я сказал что пойду прогуляюсь, и услышал в ответ - удачи. Я одобряюще кивнул, и пошёл, пошёл на третий этаж, прямо по коридору, прямо в кабинет моего начальника, и мне без разницы, что меня отчитают за то что я опоздал, главное у меня будет шанс сделать кому-то плохо, тем более этому надоедливому “безымённому” соседу.
Я без стука вошёл в кабинет и сразу с лёту сказал, что у нас в участке есть личность которая е работает, но в ответ вместо вопроса кто же это, я услышал - а вы, собственно говоря, кто? Я, я представился, имя, фамилия, должность. Мой начальник просто кивнул, и сделал вид, что понял кто я такой. Он даже не стал спрашивать, на кого я докладываю, он просто сказал, что разберётся, и попросил покинуть кабинет.
Ни то, что бы я был чрезмерно доволен собой, вдобавок я даже знал, что моего соседа не как не накажут, но всё же мое настроение приподнялось.
Приближался обед, но я не пошёл в эту богом забытую столовую. Я пошёл в закусочную в двух кварталах от участка. Дорога оказалась чуть длиннее, чем я предполагал. Когда я добрался, мой обед уже практически закончился, но я спокойно уселся, и заказал нормальной человеческой еды и хорошее кофе, кофе со вкусом кофе, настоящего кофе. Давно я так хорошо не ел. Во время трапезы, я чуток по заигрывал с официанткой, и она даже оставила свой номер телефона, и просила позвонить, когда будет скучно- развлечёмся, давно я не слышал этого слова.
Неспешная прогулка обратно в участок, и вот осталось отсидеть пару часов и можно идти домой. Возможно, впервые я ушёл с работы так рано. Практически раньше всех, лишь мой сосед умудрился слинять раньше. Я поймал такси и доехал до своей лачуги за пару минут, сунул водителю мятую купюру, быстро добрался до своей квартиры, вставил ключ. Щелчок.
я...
009 Бездвижный
Счастье, настоящее счастье которое приносит крепкий сон постепенно рассеивается и превращается в мучение и огромное желание вернутся к этому счастью. Мучение нарастает, разум пробуждается.
Глаза сами открываются, и вот уже утренний свет режет адской болью. Ещё пара секунд и уже можно разобрать хоть что-то, увидеть трещинки на потолке, старую и давно не мытую люстру, видно как пылинки летают под потолком, видно лучу солнца, пробивающиеся через грязное, заляпанное окно.
Всё спокойно и умиротворенно и опять тянет заснуть, но мысли уже не дадут беззаботно валятся в кровати.
и вот, медленно и не с особым желанием отрываю тело от кровати, ищи ногами тапки, встаю, стою, просто стою.
Голова работает, тело отказывается.
Я стаю практически голый, лохматый, голодный, бездвижный.
Голова командует телу, и оно вяло тянется за штанами, наброшенными на стул, затем руки ищут футболку на сидении того же стула, рука дрожавшим движением поправляю шевелюру.
Я стаю одетый, причёсанный, бездвижный.
Взгляд падает на часы - я уже опаздываю, но стаю также бездвижно.
Ещё несколько минут, и мои ноги несут моё тело в ванну, встав напротив раковины, я уставил свой взор на своё лицо, лицо спящее, без эмоций и чувств.
Пара минут и я уже вымыт, выбрит, и даже немного симпатичен.
Я стаю одетый, причёсанный, вымытый, выбритый, бездвижный.
Кружка кофе не помогла, не вернула мне трудоспособности, я всё также вял. Моя челюсть согласилась переживать два бутерброда.
Я стаю одетый, причёсанный, вымытый, выбритый, сытый, бездвижный.
Постепенно я доплыл до зеркала, ещё чуток поправляю волосы, надеваю наручные часы, застёгиваю ремень на штанах.
Беру с собой рабочую сумку со всеми бумагами, вроде бы я хотел, что-то сделать дома.
И вот подойдя к двери, и уже запрыгивая в кеды, понимаю, что я не надел носки.
Я стаю одетый, причёсанный, вымытый, выбритый, сытый, бездвижный, без носок.
Вернулся в комнату, нашёл носки, натянул на ноги.
Я стаю одетый, причёсанный, вымытый, выбритый, сытый, бездвижный, в носках.
Выхожу из своей "Уютной" квартирки, запираю дверь на оба замка, выхожу из подъезда.
Я стаю одетый, причёсанный, вымытый, выбритый, сытый, бездвижный, на улице.
Счастье, настоящее счастье которое приносит крепкий сон постепенно рассеивается и превращается в мучение и огромное желание вернутся к этому счастью. Мучение нарастает, разум пробуждается.
Глаза сами открываются, и вот уже утренний свет режет адской болью. Ещё пара секунд и уже можно разобрать хоть что-то, увидеть трещинки на потолке, старую и давно не мытую люстру, видно как пылинки летают под потолком, видно лучу солнца, пробивающиеся через грязное, заляпанное окно.
Всё спокойно и умиротворенно и опять тянет заснуть, но мысли уже не дадут беззаботно валятся в кровати.
и вот, медленно и не с особым желанием отрываю тело от кровати, ищи ногами тапки, встаю, стою, просто стою.
Голова работает, тело отказывается.
Я стаю практически голый, лохматый, голодный, бездвижный.
Голова командует телу, и оно вяло тянется за штанами, наброшенными на стул, затем руки ищут футболку на сидении того же стула, рука дрожавшим движением поправляю шевелюру.
Я стаю одетый, причёсанный, бездвижный.
Взгляд падает на часы - я уже опаздываю, но стаю также бездвижно.
Ещё несколько минут, и мои ноги несут моё тело в ванну, встав напротив раковины, я уставил свой взор на своё лицо, лицо спящее, без эмоций и чувств.
Пара минут и я уже вымыт, выбрит, и даже немного симпатичен.
Я стаю одетый, причёсанный, вымытый, выбритый, бездвижный.
Кружка кофе не помогла, не вернула мне трудоспособности, я всё также вял. Моя челюсть согласилась переживать два бутерброда.
Я стаю одетый, причёсанный, вымытый, выбритый, сытый, бездвижный.
Постепенно я доплыл до зеркала, ещё чуток поправляю волосы, надеваю наручные часы, застёгиваю ремень на штанах.
Беру с собой рабочую сумку со всеми бумагами, вроде бы я хотел, что-то сделать дома.
И вот подойдя к двери, и уже запрыгивая в кеды, понимаю, что я не надел носки.
Я стаю одетый, причёсанный, вымытый, выбритый, сытый, бездвижный, без носок.
Вернулся в комнату, нашёл носки, натянул на ноги.
Я стаю одетый, причёсанный, вымытый, выбритый, сытый, бездвижный, в носках.
Выхожу из своей "Уютной" квартирки, запираю дверь на оба замка, выхожу из подъезда.
Я стаю одетый, причёсанный, вымытый, выбритый, сытый, бездвижный, на улице.
я...
008 Что-то настоящее, живое
Тишина...тишина абсолютная и все поглощающая. Ни единого звука, даже мысли в голове бесшумны.
Темнота...темнота поглотившая всё. Темнота без цвета и света, без оттенка, просто темнота. Темнота ровная и непоколебимая.
Ни единого запаха, даже запаха воздуха и собственного тела.
Пустота...пустая пустота. Ни чувствуется, ни опоры под ногами, ни самих ног. Не ощущается ни тело, ни его отсутствие.
Мир пуст, мира нет, нет ничего, нет не тьмы ни света, ни добра, ни зла, ни истины, ни лжи, есть лишь мысли, миллионы мыслей в моей голове, которой в прочем тоже нет.
Мысли, мои мысли это я, это единственное что осталось, единственное материальное, единственное, что создаёт меня, меня настоящего в этом пустом и исчезнувшем мире. Сейчас даже самая глупая мысль становится истинной, сейчас есть лишь они, и они правят в этой пустоте. Мысли без картинок и слов, мысли не понятные рассудку, мысли мимолётные становятся всё более сильными. И даже эта абсолютная пустота становится слишком тесной для них. Всюду мысли, мысли создающие меня в этом странном мире, мире мыслей.
Мысли всё более настоящие, всё более реальные, всё более истинные, начинают рисовать мир реалий вокруг меня, появляется свет, яркий свет режущий мои глаза, глаза горят, как будто они впервые видят свет. Но постепенно свет тускнет, и расходится по цветам и тонам, строя картину мира, первобытного прекрасного мира, мира безгрешного, но всё ещё пустого, заполненного лишь светом, цветом и пустым запахом. Мир становится всё более тусклым, в нём появляется что-то настоящее, живое, но разрушающее этот мир. Мир всё тускнеет и заполняется зловоньем всех запахов. Чем более мир материален, тем более тускл и слаб. Мир становится всё более гнусным и противным, а что-то настоящее, живое только процветает, радуется и глумится над этим миом. мир всё темнее, и в нём всё меньше красок, как цвета, так и жизни. А это что-то настоящее, живое сосёт последние силы этого мира, свет и цвет покидают этот страшный мир. И вот опять тьма и пустота всюду, они поглотили это что-то настоящее, живое. И как только это что-то настоящее, живое исчезло, свет опять прорезается через тьму...
Тишина...тишина абсолютная и все поглощающая. Ни единого звука, даже мысли в голове бесшумны.
Темнота...темнота поглотившая всё. Темнота без цвета и света, без оттенка, просто темнота. Темнота ровная и непоколебимая.
Ни единого запаха, даже запаха воздуха и собственного тела.
Пустота...пустая пустота. Ни чувствуется, ни опоры под ногами, ни самих ног. Не ощущается ни тело, ни его отсутствие.
Мир пуст, мира нет, нет ничего, нет не тьмы ни света, ни добра, ни зла, ни истины, ни лжи, есть лишь мысли, миллионы мыслей в моей голове, которой в прочем тоже нет.
Мысли, мои мысли это я, это единственное что осталось, единственное материальное, единственное, что создаёт меня, меня настоящего в этом пустом и исчезнувшем мире. Сейчас даже самая глупая мысль становится истинной, сейчас есть лишь они, и они правят в этой пустоте. Мысли без картинок и слов, мысли не понятные рассудку, мысли мимолётные становятся всё более сильными. И даже эта абсолютная пустота становится слишком тесной для них. Всюду мысли, мысли создающие меня в этом странном мире, мире мыслей.
Мысли всё более настоящие, всё более реальные, всё более истинные, начинают рисовать мир реалий вокруг меня, появляется свет, яркий свет режущий мои глаза, глаза горят, как будто они впервые видят свет. Но постепенно свет тускнет, и расходится по цветам и тонам, строя картину мира, первобытного прекрасного мира, мира безгрешного, но всё ещё пустого, заполненного лишь светом, цветом и пустым запахом. Мир становится всё более тусклым, в нём появляется что-то настоящее, живое, но разрушающее этот мир. Мир всё тускнеет и заполняется зловоньем всех запахов. Чем более мир материален, тем более тускл и слаб. Мир становится всё более гнусным и противным, а что-то настоящее, живое только процветает, радуется и глумится над этим миом. мир всё темнее, и в нём всё меньше красок, как цвета, так и жизни. А это что-то настоящее, живое сосёт последние силы этого мира, свет и цвет покидают этот страшный мир. И вот опять тьма и пустота всюду, они поглотили это что-то настоящее, живое. И как только это что-то настоящее, живое исчезло, свет опять прорезается через тьму...
я...
007 Опять
Опять краска на двери, опять краска на стенах подъезда, опять лестница на третий этаж, опять дверь с двумя замками, опять пустая квартира.
Опять я скидываю кеды, переодеваюсь в домашние старые джинсы и рубаху, и приземляюсь на старый диван.
Опять несколько минут покоя, взгляд ощупывает белила потолка, постепенно рука сама находит пульт от телевизора. Канал, канал, десятки каналов, но нет нечего, что заставило бы палец не нажимать кнопку далее. Опять пульт оказывается отброшен, а телевизор выключен.
Опять несколько минут я ищу что-то новое в старой побелке.
Моё тело плавно переходит на кухню, опять быстрый ужин, нечего особенного - пол пачки готового завтрака, и две кружки кофе. И опять поглощая безвкусную еду, я изучаю давно знакомый рисунок обоев.
Постепенно подхожу к стилажу с книгами, но всё что меня интересовало, уже прочитано и перечитано. Опять стопки с видеодисками и кассетами, но всё уже просмотрено и пересмотрено. Опять взгляд проносится по аудиодискам, кассетам и пластинками, но опять всё известно. Ничего нового, я уже давно не пополнял свои коллекции, да и нет желания. Я уже давно потерял интерес к подобному, и иногда даже подумывал о продаже всего своего хлама, но без него я потерял бы одну из последних зацепок за хоть что-то хорошее в моей жизни.
Пустота, опять пустота, заполненная практически всем, всем, что окружает меня, но всё это лишь пустота, все это совсем не материально, всё это не настоящее, настоящий лишь я, опять лишь я.
Опять тишина и даже мой внутренний голос молчит.
Опять взгляд сквозь окно в поисках неба и земли, чтобы осознать что я всё ещё здесь.
Опять пустая двухместная кровать.
Опять я один, как всегда один.
Опять тишина, и лишь звуки моего дыхания....опять тишина, и лишь удар за ударом в грудной клетке....опять тишина....опять....опять....
Опять краска на двери, опять краска на стенах подъезда, опять лестница на третий этаж, опять дверь с двумя замками, опять пустая квартира.
Опять я скидываю кеды, переодеваюсь в домашние старые джинсы и рубаху, и приземляюсь на старый диван.
Опять несколько минут покоя, взгляд ощупывает белила потолка, постепенно рука сама находит пульт от телевизора. Канал, канал, десятки каналов, но нет нечего, что заставило бы палец не нажимать кнопку далее. Опять пульт оказывается отброшен, а телевизор выключен.
Опять несколько минут я ищу что-то новое в старой побелке.
Моё тело плавно переходит на кухню, опять быстрый ужин, нечего особенного - пол пачки готового завтрака, и две кружки кофе. И опять поглощая безвкусную еду, я изучаю давно знакомый рисунок обоев.
Постепенно подхожу к стилажу с книгами, но всё что меня интересовало, уже прочитано и перечитано. Опять стопки с видеодисками и кассетами, но всё уже просмотрено и пересмотрено. Опять взгляд проносится по аудиодискам, кассетам и пластинками, но опять всё известно. Ничего нового, я уже давно не пополнял свои коллекции, да и нет желания. Я уже давно потерял интерес к подобному, и иногда даже подумывал о продаже всего своего хлама, но без него я потерял бы одну из последних зацепок за хоть что-то хорошее в моей жизни.
Пустота, опять пустота, заполненная практически всем, всем, что окружает меня, но всё это лишь пустота, все это совсем не материально, всё это не настоящее, настоящий лишь я, опять лишь я.
Опять тишина и даже мой внутренний голос молчит.
Опять взгляд сквозь окно в поисках неба и земли, чтобы осознать что я всё ещё здесь.
Опять пустая двухместная кровать.
Опять я один, как всегда один.
Опять тишина, и лишь звуки моего дыхания....опять тишина, и лишь удар за ударом в грудной клетке....опять тишина....опять....опять....
я...
006 "Почти"
Сумрак..."почти" темно - уже не видны цвета, но контуры ещё очевидны, глаза отдыхают от бело-чёрных листов в серо-черном сумраке.
"Почти" тишина вечернего города даже немного приятна.
Всё "почти" приятно и даже не хочется лезть в автобус, хочется немного прогуляться, и даже не волнует, что до дома часа полтора ходу.
Идёшь и думаешь, думаешь "почти" обо всём, о работе, о доме, о прошлом, настоящем, бедующем, и понимаешь, что живешь "почти" бесполезно, Эта мысль часта приходит ко мне в голову. За последние несколько лет ничего толком не изменилось: я всё на той же должности, занимаюсь всё тем же, всё ещё одинок, хотя я стал ещё более отделённым от всех, теперь я всё реже говорю с людьми и даже с некоторыми перестал вовсе здороваться, не то что бы я не любил общаться, или стал асоциальным, просто все эти разговоры "почти" бесполезны. Я уже давно не с кем не вёл интересной беседы, им всем как будто нет не до чего дела. Я даже "почти" разочаровался в людях окружавших меня.
Сейчас всё моё время - это тишина, музыка и иногда тв, ну и конечно же работа, моя работа.
А раньше я часто ходил в бары и забегаловки, общался с целой кучкой "почти" друзей, ходил на рок концерты, и даже изредка сам играл, пробовал петь свои же песни, в молодости был уверен, что всю свою жизнь посвящу музыке, я даже "почти" собрал группу, но моя мечта "почти" развалились после первого же нашего концерта, музыканты разбежались кто куда, сейчас я лишь изредка вижу нашего барабанщика, он единственный, чья мечта "почти" сбылась - он зарабатывает музыкой, играя сессионным музыкантом в разных группах. Потом я решил заняться психологией, мне всегда нравилось ковыряться в чужих головах и мыслях, я поступил в "почти" лучший университет, я был "почти" лучшим на своём курсе, "почти" идеально закончил своё долгое образование. Но психологу оказывается не так легко найти работу, "почти" год я искал что-нибудь более-менее достойное, но единственным местом, где мне нашлось место - это полиция, я даже не знал, что в каждом полицейском участке есть психолог, но всё что он там делает: проверяет на психические отклонения преступников, изредка ведёт беседы с копами, получившими пулевые ранения, или которые не уверенны в себе, самое интересное, что может случиться - суицидник, вести с ним успокаивающие беседы, это действительно интересно для "почти" профессионального психолога, но за весь мой трёх летний стаж, был всего лишь один суицидник, и то о нём я не люблю вспоминать, это вам ещё рано знать. Сами копы меня недолюбливают, ибо они каждый день рискуют своими шкурами, а я просиживаю свой зад на "почти" мягком стульчике. Но как ни странно я "почти" доволен своей работой, это хоть лучше, чем стаять у станка или прилавка, считать доходы и расходы, мир цифр, когда то он мня манил, а сейчас лишь отталкивает, работать руками это однозначно не моё.
всё "почти" и ничего однозначного, ну что уж тут поделать, у меня вся жизнь так, и я уже "почти" привык.
Ну, вот я, наконец, то стою напротив двери своего подъезда, а на улице уже совсем темно, сегодня я пришёл совсем поздно, но с другой стороны "почти" вовремя.
Сумрак..."почти" темно - уже не видны цвета, но контуры ещё очевидны, глаза отдыхают от бело-чёрных листов в серо-черном сумраке.
"Почти" тишина вечернего города даже немного приятна.
Всё "почти" приятно и даже не хочется лезть в автобус, хочется немного прогуляться, и даже не волнует, что до дома часа полтора ходу.
Идёшь и думаешь, думаешь "почти" обо всём, о работе, о доме, о прошлом, настоящем, бедующем, и понимаешь, что живешь "почти" бесполезно, Эта мысль часта приходит ко мне в голову. За последние несколько лет ничего толком не изменилось: я всё на той же должности, занимаюсь всё тем же, всё ещё одинок, хотя я стал ещё более отделённым от всех, теперь я всё реже говорю с людьми и даже с некоторыми перестал вовсе здороваться, не то что бы я не любил общаться, или стал асоциальным, просто все эти разговоры "почти" бесполезны. Я уже давно не с кем не вёл интересной беседы, им всем как будто нет не до чего дела. Я даже "почти" разочаровался в людях окружавших меня.
Сейчас всё моё время - это тишина, музыка и иногда тв, ну и конечно же работа, моя работа.
А раньше я часто ходил в бары и забегаловки, общался с целой кучкой "почти" друзей, ходил на рок концерты, и даже изредка сам играл, пробовал петь свои же песни, в молодости был уверен, что всю свою жизнь посвящу музыке, я даже "почти" собрал группу, но моя мечта "почти" развалились после первого же нашего концерта, музыканты разбежались кто куда, сейчас я лишь изредка вижу нашего барабанщика, он единственный, чья мечта "почти" сбылась - он зарабатывает музыкой, играя сессионным музыкантом в разных группах. Потом я решил заняться психологией, мне всегда нравилось ковыряться в чужих головах и мыслях, я поступил в "почти" лучший университет, я был "почти" лучшим на своём курсе, "почти" идеально закончил своё долгое образование. Но психологу оказывается не так легко найти работу, "почти" год я искал что-нибудь более-менее достойное, но единственным местом, где мне нашлось место - это полиция, я даже не знал, что в каждом полицейском участке есть психолог, но всё что он там делает: проверяет на психические отклонения преступников, изредка ведёт беседы с копами, получившими пулевые ранения, или которые не уверенны в себе, самое интересное, что может случиться - суицидник, вести с ним успокаивающие беседы, это действительно интересно для "почти" профессионального психолога, но за весь мой трёх летний стаж, был всего лишь один суицидник, и то о нём я не люблю вспоминать, это вам ещё рано знать. Сами копы меня недолюбливают, ибо они каждый день рискуют своими шкурами, а я просиживаю свой зад на "почти" мягком стульчике. Но как ни странно я "почти" доволен своей работой, это хоть лучше, чем стаять у станка или прилавка, считать доходы и расходы, мир цифр, когда то он мня манил, а сейчас лишь отталкивает, работать руками это однозначно не моё.
всё "почти" и ничего однозначного, ну что уж тут поделать, у меня вся жизнь так, и я уже "почти" привык.
Ну, вот я, наконец, то стою напротив двери своего подъезда, а на улице уже совсем темно, сегодня я пришёл совсем поздно, но с другой стороны "почти" вовремя.
я...
005 Всё как всегда
Всё как всегда - я прохожу рядом с приёмной чуть опустив голову, иду вдоль правой стены вплоть до лестницы, поднимаюсь на второй этаж, затем на право, третья дверь, щелчок замка.
Всё как всегда - малюсенькая кабинет для одного человека, напротив двери окно, под ним стол, как всегда заваленный бумагами, рядом со столом ещё один стул, но он давно никем не занимался, справа - шкаф, слева - доска с прикреплёнными бумагами, наверно вечность уже висят. Это и есть моя прекрасная клетка на пол жизни.
Всё как всегда - приступаю к разберанию давнишних дел, эти бумаги и так бесконечны, да они ещё и ежедневно пополняются. Пара часов в окружении бумаг, и как всегда в мою дверь стучится разносчик из столовой, и как всегда двойной кофе, один сахара, без сливок. Ещё пара часов в бумагах, и я всё же выхожу из своей клетки, спускаюсь на первый этаж, вхожу в столовую, беру как всегда рис, бифштекс и ещё одно кофе, другое я уже давно не брал, да и если честно в этой столовой с трудом можно отличить одно от другого, всё равно вкус макулатуры.
Всё как всегда - я возвращаюсь в кабинет, а бумаг ещё больше. Ещё четыре часа в разгребании дел и ко мне в кабинет заходит парень из соседнего кабинета, никак не могу запомнить, как его зовут, и как всегда он говорит, что пара закруглятся, и он уже пошёл, чего и мне советует, но я как всегда пропускаю его слова мимо ушей, я, как всегда забываю сколь ко времени.
Всё как всегда - я выхожу из участка, а на улице уже начинает темнеть.
Всё как всегда, всё как каждый день.
Всё как всегда - я прохожу рядом с приёмной чуть опустив голову, иду вдоль правой стены вплоть до лестницы, поднимаюсь на второй этаж, затем на право, третья дверь, щелчок замка.
Всё как всегда - малюсенькая кабинет для одного человека, напротив двери окно, под ним стол, как всегда заваленный бумагами, рядом со столом ещё один стул, но он давно никем не занимался, справа - шкаф, слева - доска с прикреплёнными бумагами, наверно вечность уже висят. Это и есть моя прекрасная клетка на пол жизни.
Всё как всегда - приступаю к разберанию давнишних дел, эти бумаги и так бесконечны, да они ещё и ежедневно пополняются. Пара часов в окружении бумаг, и как всегда в мою дверь стучится разносчик из столовой, и как всегда двойной кофе, один сахара, без сливок. Ещё пара часов в бумагах, и я всё же выхожу из своей клетки, спускаюсь на первый этаж, вхожу в столовую, беру как всегда рис, бифштекс и ещё одно кофе, другое я уже давно не брал, да и если честно в этой столовой с трудом можно отличить одно от другого, всё равно вкус макулатуры.
Всё как всегда - я возвращаюсь в кабинет, а бумаг ещё больше. Ещё четыре часа в разгребании дел и ко мне в кабинет заходит парень из соседнего кабинета, никак не могу запомнить, как его зовут, и как всегда он говорит, что пара закруглятся, и он уже пошёл, чего и мне советует, но я как всегда пропускаю его слова мимо ушей, я, как всегда забываю сколь ко времени.
Всё как всегда - я выхожу из участка, а на улице уже начинает темнеть.
Всё как всегда, всё как каждый день.
я...
004 Ароматы
Открыв дверь сразу чувствуешь "аромат" подъезда, далеко не самый приятный. Запах перегара, гноя, ржавчины и неизвестно чего ещё, да и знать то не хочется. В такие моменты начинаешь ненавидеть свой нос, почему нельзя перестать нюхать, ведь некоторые "ароматы" лучше не вдыхать.
Поворот ключа - дверь закрыта, поворот второго ключа - дверь надёжно закрыта. Когда живёшь в таких районах, то лучше подстраховаться.
Спустя два лестничных пролёта оказываешься в длинном коридоре. Стены коридора, как ни странно, не чем не исписаны, не исцарапаны, а напротив, свеже выкрашены в зелёный, тошнотворный цвет. "Аромат" подъезда сменяется запахом краски. И тут неволей задумываешься - надолго ли хватит этих стен, этой свежей краски, через пару дней, ну в лучшем случае, недель, все стены будут исписаны ругательствами, символикой очередных групп. Одни надписи будут сменять другие, снова и снова, одни люди восхвалят что-либо, другие унизят, и так по кругу.
Несколько десятков шагов по коридору и ты стоишь лицом к двери, тоже покрашенной, только на этот раз в коричневый цвет, да-да тот самый коричневый, протянув руку к ручке, понимаешь ,что и она покрашена. Конечно же под рукой нет ничего, что бы было можно открыть дверь не испачкавшись в краске. Несколько секунд ожидания и дверь открывается, а на меня налетает какой-то алкаш. Я откидываю его в сторону и пытаюсь уйти, пока он не очухался и не решил размять кулаки об моё лицо, но в спину летит лишь "Эй, ты чего?" и не более.
Алкаш долго не выходил из моей головы, но не из-за жалости или сострадания, и не из-за ненависти или гнева, а из-за его зловония, исходящего от моей футболки, ну хоть после этой стычки она осталось белой.
Подъезд кончился и теперь надомной нет потрескавшегося белёного потолка, надомной лишь небо, небо такое же как каждый день, хмурое, печальное, готовое "плакать" дождями, но лужи в городе появятся не раньше вечера, так всегда, каждый день июля. Надомной небо, а вокруг лишь кирпич и бетон городских строений. Я шагаю по узкой тропе меж домов, запах кирпича, не так давно высохшего, даже немного приятен, асфальт под ногами пахнет лужами, которых уже нет, или ещё нет, тяжело понять, да и зачем забивать этим голову. Спустя две-три минуты дома расступаются и передо мной вырастает большая дорога, вместе с домами исчезает и тишина и столь не-не-приятный запах, теперь - гул машин и запах раскалённых покрышек заполняют всё вокруг. Я иду по тротуару забитому до упора людьми-тараканами спешившими кто куда, все бегут, и нечто не стоит на месте, и я не исключение, я теку в этом потоке некому не нужных работяг, в толпе скверных жлабов. Сейчас мой нос отказывается работать, он перегружен, невозможно разобрать не единого запаха из тысячи окружавших меня, сейчас , в толпе, смешано всё, запах хлопка, кожи, синтетики, резины, фастфуда, волос, кожи, бумаги, косметики, сигарет, духов, алкоголя, и многого-многого. Но вот я сворачиваю с тротуара, и оказываюсь на остановке, вместе со мной стоит ещё наверно человек двадцать, каждый что-то говорит, кто знакомому, кто приятелю, кто вовсе чужому и незнакомому человеку, лишь я молчу, лишь я пытаюсь слушать тишину. И вот мою "тишину" нарушает автобус, меня "заносят" внутрь него, и теперь я в стальной коробке с четырьмя десятками людей, а то и с пол сотней. Коробка заполнена запахом ожидания и пота, ненависти и боли. За пол часа дороги я потерял наверное пару килограммов моего веса и терпения, и возможно самолюбия. В такие моменты сам себе говоришь - всё, хватит, завтра я поеду на такси, - но этого конечно не произойдет. Ещё несколько сотен метров и дверь, я скрываюсь за ней, даже не смотря на вывеску, висящую над входом, и гласящую - полицейский участок номер 42.
Открыв дверь сразу чувствуешь "аромат" подъезда, далеко не самый приятный. Запах перегара, гноя, ржавчины и неизвестно чего ещё, да и знать то не хочется. В такие моменты начинаешь ненавидеть свой нос, почему нельзя перестать нюхать, ведь некоторые "ароматы" лучше не вдыхать.
Поворот ключа - дверь закрыта, поворот второго ключа - дверь надёжно закрыта. Когда живёшь в таких районах, то лучше подстраховаться.
Спустя два лестничных пролёта оказываешься в длинном коридоре. Стены коридора, как ни странно, не чем не исписаны, не исцарапаны, а напротив, свеже выкрашены в зелёный, тошнотворный цвет. "Аромат" подъезда сменяется запахом краски. И тут неволей задумываешься - надолго ли хватит этих стен, этой свежей краски, через пару дней, ну в лучшем случае, недель, все стены будут исписаны ругательствами, символикой очередных групп. Одни надписи будут сменять другие, снова и снова, одни люди восхвалят что-либо, другие унизят, и так по кругу.
Несколько десятков шагов по коридору и ты стоишь лицом к двери, тоже покрашенной, только на этот раз в коричневый цвет, да-да тот самый коричневый, протянув руку к ручке, понимаешь ,что и она покрашена. Конечно же под рукой нет ничего, что бы было можно открыть дверь не испачкавшись в краске. Несколько секунд ожидания и дверь открывается, а на меня налетает какой-то алкаш. Я откидываю его в сторону и пытаюсь уйти, пока он не очухался и не решил размять кулаки об моё лицо, но в спину летит лишь "Эй, ты чего?" и не более.
Алкаш долго не выходил из моей головы, но не из-за жалости или сострадания, и не из-за ненависти или гнева, а из-за его зловония, исходящего от моей футболки, ну хоть после этой стычки она осталось белой.
Подъезд кончился и теперь надомной нет потрескавшегося белёного потолка, надомной лишь небо, небо такое же как каждый день, хмурое, печальное, готовое "плакать" дождями, но лужи в городе появятся не раньше вечера, так всегда, каждый день июля. Надомной небо, а вокруг лишь кирпич и бетон городских строений. Я шагаю по узкой тропе меж домов, запах кирпича, не так давно высохшего, даже немного приятен, асфальт под ногами пахнет лужами, которых уже нет, или ещё нет, тяжело понять, да и зачем забивать этим голову. Спустя две-три минуты дома расступаются и передо мной вырастает большая дорога, вместе с домами исчезает и тишина и столь не-не-приятный запах, теперь - гул машин и запах раскалённых покрышек заполняют всё вокруг. Я иду по тротуару забитому до упора людьми-тараканами спешившими кто куда, все бегут, и нечто не стоит на месте, и я не исключение, я теку в этом потоке некому не нужных работяг, в толпе скверных жлабов. Сейчас мой нос отказывается работать, он перегружен, невозможно разобрать не единого запаха из тысячи окружавших меня, сейчас , в толпе, смешано всё, запах хлопка, кожи, синтетики, резины, фастфуда, волос, кожи, бумаги, косметики, сигарет, духов, алкоголя, и многого-многого. Но вот я сворачиваю с тротуара, и оказываюсь на остановке, вместе со мной стоит ещё наверно человек двадцать, каждый что-то говорит, кто знакомому, кто приятелю, кто вовсе чужому и незнакомому человеку, лишь я молчу, лишь я пытаюсь слушать тишину. И вот мою "тишину" нарушает автобус, меня "заносят" внутрь него, и теперь я в стальной коробке с четырьмя десятками людей, а то и с пол сотней. Коробка заполнена запахом ожидания и пота, ненависти и боли. За пол часа дороги я потерял наверное пару килограммов моего веса и терпения, и возможно самолюбия. В такие моменты сам себе говоришь - всё, хватит, завтра я поеду на такси, - но этого конечно не произойдет. Ещё несколько сотен метров и дверь, я скрываюсь за ней, даже не смотря на вывеску, висящую над входом, и гласящую - полицейский участок номер 42.
я...
003 Утро
Белила.
Белёный потолок.
Один и тот же белёный потолок каждое утро. Каждое утро моей жизни. Не очень то воодушевляет.
Утро, очередное утро очередного дня.
Я опять один, один в двух местной кровати.
Я опять один в моей скудной квартирке, на третьем этаже обычного дома, обычного спального района.
Надо вставать, надо собираться на работу, единственное что у меня как у людей это работа. Шесть дней в неделю, двенадцать часов в сутки я работаю. Я искренне надеюсь сделать этот мир лучше, чище.
Я снова как автомат встаю, иду в ванную, умываюсь, чищу зубы. Четыре минуты в ванной.
Затем кухня. Опять омлет и чашка быстрорастворимого кофе. Вкус даже не улавливается, все равно точно такой же как и каждый раз, вкус обычного омлета и дешёвого кофе. Семнадцать минут на кухне.
Одежда, обычная одежда обычного человека, даже можно сказать - клерка. Та же белая футболка, те же синие джинсы, те же кеды, что и всегда. Пять минут у шкафа.
Я не думаю о внешнем виде. Ноль минут напротив зеркала.
Хотя надо бы причесаться. Тридцать секунд напротив зеркала.
У меня осталось ещё четыре минуты и тридцать секунд - ровно одна песня, ровно одна рубрика новостей или ещё одна кружка кофе, но мне этого не надо. Просто тишина и покой, каких-то четыре минуты и тридцать секунд просто стоять у окна и наблюдать сверху на жизнь города, на этих муравьёв, каких-то четыре минуты и тридцать секунд и я такой же муравей в этом огромном муравейнике. Все во лишь каких-то четыре минуты и тридцать секунд без этой суматохи, без этой беготни, только каких-то четыре минуты и тридцать секунд возможно настоящего счастья, порой многое отдашь за эти четыре минуты и тридцать секунд.
Но вот дверь, поворот замка и я в муравейнике мегаполиса. Всё вокруг так быстро, всё вокруг бежит, и ты не должен отставать, всё прописано посекундно, весь день, вся неделя, весь месяц, весь год, вся жизнь. Всё прописано, всё спланировано, всё известно,
и ничего уже не изменить.
Белила.
Белёный потолок.
Один и тот же белёный потолок каждое утро. Каждое утро моей жизни. Не очень то воодушевляет.
Утро, очередное утро очередного дня.
Я опять один, один в двух местной кровати.
Я опять один в моей скудной квартирке, на третьем этаже обычного дома, обычного спального района.
Надо вставать, надо собираться на работу, единственное что у меня как у людей это работа. Шесть дней в неделю, двенадцать часов в сутки я работаю. Я искренне надеюсь сделать этот мир лучше, чище.
Я снова как автомат встаю, иду в ванную, умываюсь, чищу зубы. Четыре минуты в ванной.
Затем кухня. Опять омлет и чашка быстрорастворимого кофе. Вкус даже не улавливается, все равно точно такой же как и каждый раз, вкус обычного омлета и дешёвого кофе. Семнадцать минут на кухне.
Одежда, обычная одежда обычного человека, даже можно сказать - клерка. Та же белая футболка, те же синие джинсы, те же кеды, что и всегда. Пять минут у шкафа.
Я не думаю о внешнем виде. Ноль минут напротив зеркала.
Хотя надо бы причесаться. Тридцать секунд напротив зеркала.
У меня осталось ещё четыре минуты и тридцать секунд - ровно одна песня, ровно одна рубрика новостей или ещё одна кружка кофе, но мне этого не надо. Просто тишина и покой, каких-то четыре минуты и тридцать секунд просто стоять у окна и наблюдать сверху на жизнь города, на этих муравьёв, каких-то четыре минуты и тридцать секунд и я такой же муравей в этом огромном муравейнике. Все во лишь каких-то четыре минуты и тридцать секунд без этой суматохи, без этой беготни, только каких-то четыре минуты и тридцать секунд возможно настоящего счастья, порой многое отдашь за эти четыре минуты и тридцать секунд.
Но вот дверь, поворот замка и я в муравейнике мегаполиса. Всё вокруг так быстро, всё вокруг бежит, и ты не должен отставать, всё прописано посекундно, весь день, вся неделя, весь месяц, весь год, вся жизнь. Всё прописано, всё спланировано, всё известно,
и ничего уже не изменить.
я...
002 Сон?
Все во лишь сон - возможно.
Реальность - нет, это сон.
Хотя, сон? Это все во лишь картинка, кадр, момент, сцена.
Возможно это просто навязчивая идея, застрявшая в голове. Возможно, то что мучает нас проигрывается раз за разом. Возможно, прошлое. Возможно, будущее. Возможно, предупреждение.
Всё возможно, но решать только вам.
Может быть сон - реальность, а всё что вокруг - сон?
Может нам стоит жить снами?
Во сне возможно всё, что только можно пожелать, прекрасное и ужасное.
Возможности реальности ничтожно малы.
Но и во сне не все счастливы, некоторые во снах страдают, некоторые мучаются, а некоторые даже умирают, но такова реальность. Всё как в реальности, всё, но не до конца. Всегда есть маленькая деталь, своеобразный намёк на то, что ты спишь. Неважно, что это за мелочь, для кого-то осуществление нереальной мечта, а для кого-то кошмара, но ведь по сути и это может случится в реальности, просто шансы малы.
Но иногда эта мелочь гибнет, разрушается, и тогда...
тогда сон и реальность уже не различить,
тогда сон и реальность переплетаются,
тогда сон и реальность - единое целое,
тогда сон и реальность становятся жизнью. Жизнью ужасной или прекрасной, но нашей, не чужой, нашей, только нашей...
Все во лишь сон - возможно.
Реальность - нет, это сон.
Хотя, сон? Это все во лишь картинка, кадр, момент, сцена.
Возможно это просто навязчивая идея, застрявшая в голове. Возможно, то что мучает нас проигрывается раз за разом. Возможно, прошлое. Возможно, будущее. Возможно, предупреждение.
Всё возможно, но решать только вам.
Может быть сон - реальность, а всё что вокруг - сон?
Может нам стоит жить снами?
Во сне возможно всё, что только можно пожелать, прекрасное и ужасное.
Возможности реальности ничтожно малы.
Но и во сне не все счастливы, некоторые во снах страдают, некоторые мучаются, а некоторые даже умирают, но такова реальность. Всё как в реальности, всё, но не до конца. Всегда есть маленькая деталь, своеобразный намёк на то, что ты спишь. Неважно, что это за мелочь, для кого-то осуществление нереальной мечта, а для кого-то кошмара, но ведь по сути и это может случится в реальности, просто шансы малы.
Но иногда эта мелочь гибнет, разрушается, и тогда...
тогда сон и реальность уже не различить,
тогда сон и реальность переплетаются,
тогда сон и реальность - единое целое,
тогда сон и реальность становятся жизнью. Жизнью ужасной или прекрасной, но нашей, не чужой, нашей, только нашей...
я...
001 Предисловие к...
Шаг…шаг…ещё множество шагов. Множество бессмысленных шагов.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Всё по кругу. Всё повторяется.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Пустота cменяется пустотой. Тьма, тьмой, и ничего другого.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Шаги. Шаги на ощупь. Во тьме. В тишине.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Шаг за шагом. Испытывая нестерпимую боль.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Очередные шаги, чувствуя ненависть вокруг. Ненависть ко всем. Ненависть к себе.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Шаги в пустоту, наполненные отчаянием.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Отчаяние перерастает в панику.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Паника. Нет не паника, а уже страх.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Страх проникает в каждый потаенный уголок твоего рассудка.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Мелкая рябь по всему телу.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Дрожь охватывает тебя полностью, без остатка.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Ты уже не в состоянии управлять своим телом.
Но ты волочешь свои ноги.
Зачем? Глупый вопрос.
И вот ты падаешь, падаешь в пустоту, падаешь некуда.
Падая, ты думаешь лишь об одном: как дальше идти.
Зачем? Разве глупый вопрос?
Шаг…шаг…ещё множество шагов. Множество бессмысленных шагов.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Всё по кругу. Всё повторяется.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Пустота cменяется пустотой. Тьма, тьмой, и ничего другого.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Шаги. Шаги на ощупь. Во тьме. В тишине.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Шаг за шагом. Испытывая нестерпимую боль.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Очередные шаги, чувствуя ненависть вокруг. Ненависть ко всем. Ненависть к себе.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Шаги в пустоту, наполненные отчаянием.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Отчаяние перерастает в панику.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Паника. Нет не паника, а уже страх.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Страх проникает в каждый потаенный уголок твоего рассудка.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Мелкая рябь по всему телу.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Дрожь охватывает тебя полностью, без остатка.
Но ты идешь.
Зачем? Глупый вопрос.
Ты уже не в состоянии управлять своим телом.
Но ты волочешь свои ноги.
Зачем? Глупый вопрос.
И вот ты падаешь, падаешь в пустоту, падаешь некуда.
Падая, ты думаешь лишь об одном: как дальше идти.
Зачем? Разве глупый вопрос?
я...
я решил выложить на всеобщее рассмотрение наброски моей книги под рабочим названием "пси 1.0"
надеюсь получит здоровую критику....
надеюсь получит здоровую критику....
ваш кед